— Я пропустил начало всех интересных событий у вас в степи. Можешь мне, как иноземцу, подробно объяснить, с чего всё началось?

— Конечно, — недоуменно пожала плечами орчанка. — Слушай.

Расы в этом мире всегда воевали по принципу все против всех.

Время от времени, промежутками в пару десятков лет, заключались союзы. Например, сейчас это были гномы и эльфы. К ним ещё периодически примыкали люди, но то тема для отдельного разговора.

В магических потенциалах разных народов Асем была не сильна, потому рассказала только об орочьих шаманах.

Оказывается, аксакалов её народа, бывших в состоянии сопротивляться магам противника, коварно заманили обсуждать что-то важное и там, в полном составе, извели в результате какой-то специальной операции.

Разумеется, она употребила совсем другие слова; но смысл был именно этот.

Оставшиеся без магического прикрытия кочующие племена тут же стали лёгкой добычей двух других рас, затеявших очередной передел территорий. И неожиданно объединившихся на ниве приватизации достояний степного племени.

— Неужели не осталось никого из твоего народа, с кем можно было бы исправлять ситуацию в обратную сторону? — у меня уже сложилось первое впечатление об обстановке, но деталей много не бывает.

— Мы гораздо меньше остальных используем связанные амулеты, — с сожалением признаётся орчанка. — Умозрительно если, в Совете Города есть постоянные места, занимаемые представителями орков. Но они же все оседлые… Сейчас, когда им никто не может надавать по башке из степи, я не знаю, как они будут себя вести.

— Так, а вот теперь, кажется, мне есть что тебе сказать.

Текущий расклад действительно был понятен.

А на первом курсе абсолютно любого, без исключений, учебного заведения учат: перед тем, как принимать решение, надо всесторонне оценить обстановку.

Моя степная подруга, кажется, это очень хорошее правило из виду упустила.

Харчевня при дороге, совмещённая с постоянным двором, принадлежала на паях оседлому орку и его жене из народа орквудов.

В принципе, орквуды и были давно (много поколений назад) осевшими на одном месте орками.

Хозяин, состоя в кровном родстве со степными кочевниками, на происходящее сейчас с родичами смотрел с сочувствием. Хотя и поделать ничего не мог.

Даже его супруга, раннее агрессивная ко всему кочевому, оставаясь вечерами с ним наедине, не скрывала: происходящее не нравилось уже и ей. Хотя бы потому, что, добив орков, вполне могут взяться и за оседлых орквудов. С тех тоже есть что взять.

Когда в первой половине дня к коновязи и специальному загону для верховых животных странная пара табунщиков пригнала десять жеребцов, принадлежащих сразу трем степным родам (если судить по тавру на задней ноге каждого коня), хозяин постоялого двора понял: этих родов больше нет.

От его наметанного глаза не укрылось: молодая орчанка, дочь одной из больших некогда семей, рабыню при странном человеке только изображает.

Этого никогда не понял бы представитель любого другого народа. Но каждый орк отлично понимает разницу: когда ухаживаешь за собственными конями, делаешь это чуть иначе, нежели когда кони принадлежат твоему хозяину. Которому принадлежишь, на правах вещи, и ты сам.

Представившаяся именем Асем соплеменница сейчас ходила явно за своей собственностью, явно за своими конями.

Владелец караван-сарая почти час буквально разрывался между необходимостью обслуживать других посетителей — и желанием поговорить с соплеменницей наедине. Хотя бы для того, чтоб узнать самые свежие новости…

Видимо, удача была сегодня не на стороне орков (впрочем, как и всё последнее время). Если бы он был чуть менее рассеян, он бы никогда не упустил десяток орквудов, подъехавших из-за холма по южной дороге.

Оставив своих гораздо более низкорослых лошадей в том же загоне, наемники долго обсуждали статных жеребцов, принадлежащих хуману и орчанке.

Они явно что-то замыслили, поскольку четверть часа даже не заходили внутрь за едой.

Когда соплеменница, уже приведя себя в порядок после дороги в хамаме, шла по дорожке к месту для принятия пищи, пятеро из десяти наёмников вынырнули из-за коновязи и устремились к ней.

Старый орк только зубами заскрипел: понятно, что такое сокровище, как степные кони, только для оседлых народов типа гномов и эльфов ценностью не является.

Однако орквуды, как представители родственного народа, и стоимость такому товару представляли гораздо лучше, и собственные каналы для его продажи имели.

В отличие всё от тех же гномов и эльфов.

— НАЗАР [4] ! — моментально нашёл решение владелец караван-сарая.

Хотя орквуды и говорили на родственном языке, в случае чего, всегда можно будет оговориться: сынишку звал. Думал, он где-то в загоне.

Глава 15

Направляясь ухаживать за конями, Асем слышала: с той стороны загона кто-то есть. Также, если напрячься, можно было почувствовать и запах мужской похоти орквудов, в количестве где-то до десятка.

Это были самые обычные запахи и звуки для любого из караван-сараев в Степи, практически без исключений. Где есть дорога — там есть и мужчины разных рас. Где есть много мужчин, стоит только мелькнуть молодой женщине — тут же появляется этот самый запах их похоти.

Перегоны по Степи вообще очень часто являются спутниками мужского воздержания.

Помывшись первым делом на женской половине большого хамама, она направилась к коням: ими предстояло заняться минимум в течение следующего часа.

Проводившие её взгляды невесть откуда взявшихся наёмников она перенесла с лёгкой брезгливостью: территория караван-сарая — священна. Никому и в голову не придёт…

Эту мысль она до конца додумать не успела. Раздавшийся сзади предупредительный крик соплеменника только чужому мог сойти за оклик по имени.

Хозяин постоялого двора явно предупреждал её об опасности: других орков, кроме неё и него, в округе не было.

На всякий случай, следуя некоторым советом Вадима (да, они успели обсудить и такие моменты), она, не оборачиваясь, изобразила руками будто бы танцевальные движения на ходу. На самом же деле, языком жестов она отправила находящемуся за спиной сородичу сразу два сообщения, как сказал бы её спутник-человек.

— Да ну, просто рабыня… — неожиданный порыв тёплого степного ветра разнёс в разные стороны обрывок фразы одного из наемников. — В крайнем случае, заплатим, как за ущерб вещам… что ей будет. Главное — вообще кони! Им они явно ни к чему, в таком-то количестве.

Окрестности сотряс гогот нескольких орквудских глоток.

— Это если ещё будет потом, кому платить, — многозначительно сказал высокий орквуд с переломанным носом.

— Девица справная, — сально поцокал языком третий. — Даже странно где-то и интересно: что она тут делает?

— А раб вообще не выбирает, куда ему идти и что делать! — весело хохотнул четвёртый, как будто сказал что-то остроумное. — Давно, кстати, не было ничего эдакого, — он изобразил руками скабрезность, в семье Асем почитавшуюся за грязную гнусность. — А и слышно снаружи ничего не будет. Так что…

— Назар! — ещё раз сотряс воздух крик владельца караван-сарая, донесшийся с самого конца мощёной песчаником тропинки.

Старый Асыл понимал, что очень рискует, когда кричит таким вот образом. Но и промолчать в этой ситуации было выше его сил.

Наемники, кстати, не обратили на него оба раза никакого внимания: на постоялом дворе круглые сутки то и дело раздавались различные крики, команды. Причём, со всех сторон и не только такие. Видимо, у него действительно получилось изобразить что-то похожее на то, как кто-то зовет своего сына.